Но Змей родится снова? [Убить Змея] - Валерий Вайнин

– Хуан Родригес.

– Н-да, колоритный тип. Старик, а ты вполне уверен?

– На все сто. Пинать ногами Черного призрака может только Змей. Больше никто.

Илья задумчиво кивнул.

– В принципе логично. Итак, на манеже Хуан Родригес под псевдонимом Змей… Старик, и что теперь?

– Теперь, – усмехнулся Глеб, сворачивая на свою улицу, – приедем домой, пообедаем и разработаем план ликвидации преступной группировки. За недельку, думаю, мы с ней разделаемся.

Илья взглянул недоверчиво:

– Не круто ли берешь?

– Просто выхода нет, – объяснил Глеб. – Если промедлим, Змей уползет в такую нору… Ищи-свищи его потом триста лет. К тому же, спугнув его, я засвечусь, и будь уверен, он хорошо подготовится к следующей битве с Мангустом. Что, Илюха, боязно?

Илья зябко передернул плечами:

– Да как-то… Если за неделю, то я вроде еще в отпуске.

– Однако биться с ними тебе никто не позволит, – сказал Глеб, тормозя у своего дома. – Поэтому сиди тихо и не высовывайся.

Они вышли из машины и направились к подъезду.

– По-твоему, они не знают, что мы в одной команде? – спросил Илья.

– Думаю, догадываются, – Глеб открыл дверь подъезда, – но это мало что им дает. Главное, не высовывайся. Остальное предоставь мне.

Они поднялись в лифте, и Глеб открыл ключом дверь квартиры. Оттуда не раздалось ни звука.

Даши в прихожей не было. У Глеба ёкнуло сердце.

– Даш, ты где?! – встревоженно позвал он. Никто не отозвался.

Снимая пальто, Илья предположил:

– У графини небось загорает.

– Ну прямо! – буркнул Глеб. Он зачем-то заглянул в комнату, потом прошел на кухню и оттуда раздался его стон: – Идио-о-тка!

– Открыл Америку, – поддакнул Илья, также входя на кухню. – Что за гвалт?

Глеб протянул ему записку: “Ушла в библиотеку. Питайтесь без меня”. Затем опустился на табурет и сгорбил плечи.

– Не представляю, куда рыпнуться. Сколько в Москве библиотек… Не знаешь, в которую она записана?

Погладив бородку, Илья подумал и пробормотал:

– Убей меня Бог. Старик, только не драматизируй. Она вполне способна за себя…

– Ты что, не понимаешь, с кем мы имеем дело?! – взорвался Глеб. – Я прошу у вас неделю – и гуляйте, где хотите! Только неделю, засранцы! Разве это так много?!

Илья уперся взглядом в пол.

– Старик, что я должен сделать? Скажи конкретно.

Глеб смотрел на него, быстро приходя в себя.

– Извини. – Он положил руку Илье на плечо. – Начинаю уже валить с больной головы на здоровую. Прокачусь-ка я по библиотекам. Вот что надо сделать в первую очередь! – Глеб ринулся в прихожую.

Илья вышел вслед за ним.

– Старик, это полный кретинизм. Даже если ты найдешь библиотеку, в которую она отправилась, черта с два ты ее там застанешь.

– Но может, кто-то ее видел! Может, кто-то с ней говорил!.. У тебя есть предложение получше?!

Илья промолчал. Глеб потянулся к куртке.

В этот момент в замке повернулся ключ, дверь отворилась, и вошла Даша.

Глеб медленно опустился на пол и воззрился на нее, обхватив руками колени.

– Браво, – буркнул он. – Публика в восторге.

А Илья заорал:

– Что ты вытворяешь, морда?! Ты нас чуть до инфаркта не довела!

– Ша, бояре! – раздраженно отозвалась Даша, вешая куртку на крючок. – Не падайте в обморок заранее: всему свое время. Идите-ка сюда оба.

Она стремительно прошла в комнату. Переглянувшись, Глеб с Ильей вошли вслед за ней.

– Может, удостоишь нас объяснения… – сухо проговорил Глеб, но Даша его прервала:

– Удостою, любовь моя! Так удостою, что мало не покажется! – Она резко обернулась к Илье. – Сядь на диван и не дыши. У меня с этим Мангустом разборка будет.

Глеб промолчал. Его фиолетовые глаза гневно сверкали. Но Даша не отвела взгляда. Щеки ее пылали, а изумрудные глаза блестели, будто в лихорадке. Она была прекрасна, как ведьма в полнолуние.

Садясь на диван, Илья проворчал:

– Дуська, в твоей родне психов не было?

– Ни одного, – серьезно ответила Даша. – Имеется, правда, один “клык Змея” по отцовской линии… но об этом в анкете указано.

Глеб криво усмехнулся:

– Вступление затянулось, Дарья Николаевна. Публика ждет.

Казалось, Даша вот-вот заплачет.

– Эй, публика! – обернулась она к сидящему на диване Илье. – Смотри в оба! И шевели мозгами, если они у тебя еще сохранились! – Даша вновь обернулась к Глебу. – Если сильный боец ударом кулака попадет тебе… допустим, в висок, он сможет тебя убить?

Илья с шумом выдохнул воздух.

Глеб ответил, насмешливо прищуриваясь:

– Безусловно. У меня обыкновенная голова. Но вряд ли кто-то сумеет в нее попасть: ни пулей, ни снарядом, ни тем более кулаком. Никакой ниндзя не сможет меня даже коснуться. Извини, если я тебя разочаровал.

Чтобы не заплакать, Даша закусила губу.

– А можно, я попробую? – спросила она после молчания.

– Ты уже пробовала.

– Ну еще разок. Можно?

– Валяй. Если уж тебе так приспичило.

Даша резко махнула рукой, потом – другой, целя Глебу в физиономию. Разумеется, оба раза она ударила лишь воздух. И, как обычно, движение Глеба неуловимо было для глаз: казалось, он просто продолжает стоять, заложив руки за спину.

Даша обернулась к Илье:

– Видел?

Илья заерзал на диване.

– Лосева, у меня сейчас крыша поедет…

– Попридержи ее, Гольдберг: она еще всем нам очень пригодится! – отчеканила Даша и вновь посмотрела на Глеба. – Ладно, Мангуст. Теперь ответь: почему ты отдал Сашу и Таню Колесниковых на растерзание бандитам?

Брови Глеба взлетели вверх, глаза будто увеличились.

– Что ты городишь? Я недавно от них и…

– Так ты у них был?! – закричала Даша. – Был да сплыл! А эта сволочь к ним вломилась, и никто не защитил! Они все мертвы!

Глеб стал белее полотна.

– Нет, – замотал он головой, – этого быть не может.

Из Дашиных глаз наконец покатились слезы.

– Знаешь, что они с ними сделали?! – продолжала кричать она. – С Танькой, Сашей, бабушкой?! Тебе рассказать?! Хочешь подробностей?!

– Нет! – закричал Глеб. – Нет! Нет!

Даша сделала к нему шаг и каждой рукой, по очереди, хлестнула его по искаженному болью лицу. Пощечины прозвучали как выстрелы. Даша обернулась к Илье:

– А теперь видел? Ниндзя его не коснется, пуля в него не попадет… – Дашу сотрясали рыдания. – Илюшка, я… я никому… слышишь… угробить его не дам…

Раскачиваясь на диване, Илья обхватил руками голову.

– Боже мой!.. Боже мой!..

Между тем Глеб, на щеках которого багровели две Дашиных пятерни, вдруг тихо рассмеялся.

Перестав рыдать, Даша воззрилась на него в изумлении неописуемом.

– Как?.. И ты меня не прибьешь?

Следы от пощечин на лице Глеба рассосались.